|
Сего дня, 13 августа 1907 года, кажется буду вести свой дневник подобно Вильгельму: не столько об интимной жизни своей предпочту рассказывать, сколько о технических и финансовых проблемах государствах. Только вот нет у меня батюшки, чтобы корил меня за то, что переписываю я в воспоминаниях в своем дневнике очередной протокол очередного заседания Ригерунга, а не рассказываю о красоте юбок или уже жакетов Кую-Нам МинДжии, а уж тем более "не рассказываю об обычаях, в кои долго посвящала меня девственная моя сестра, чтобы приблизить наш брак". И не перед кем мне оправдаться в том, что создание велосипедных парковок - дело более тонкое и "требующее большей грациозности, коя заложена в моем сознании генетическим моим происхождением по материнской линии от изящнейшего из родов в художественно-государственных размышлениях своих рода Бурбон", хотя, право же, велосипедные парковки, разработанные в итоге под руководством Вильгельма, достойны происхождения его и хоть и не превращают германские предместия в аналог Мадрида, но во многом и развлекают, и насыщают и знаниями, и питанием, и необходимыми аксессуарами и снаряжением незадачливых велосипедистов, а уж тем более велосипедистов-неофитов (хотя все, что я перечислил, в большей степени относится к германскому стремлению объединить в одном предмете свойства, приближающего его по использованию или напоминающему при его использовании о свойствах многих иных субдикативных или смежных или государственно-значительных предметов... впрочем, об этом я уже писал там же, где посмеивался над рассказом Оскара в письме о визите Вильгельма с дядюшкой к Тюдорам и о долгих их разговорах по телефонным аппаратам из разных комнат. Право же, презабавный вышел из тех событий у Оскара скетч, непременно, надо опубликовать его для общества. Как же я забыл вновь!? Пусть знают сколь прекрасное чувство юмора у наших монархов!) Впрочем, воротившись размышлениями моими к велосипедным стоянкам, созданным под руководством Вильгельма, стоит сказать: ведь и оформлены они чудо как дивно и ярко! Право же, только Бурбон способен предугадать движение моды ранее, чем мода появится в обществе! И ведь казалось бы: чуть аляповато, чуть более броско, чем привычно нам, все еще живущим в своем моторном и наполненном железом и сталью девятнадцатом веке, но насколько потрясающе иначе, чем мы привыкли смотреть на вещи! Насколько потрясающе свежее и, что самое важное, при том дешевле и доступнее для общества, чем то привыкли уже обретать и затрачивать мы! Хотя все же дешевизну и доступность я вновь отнесу к германской способности изучать свойства и спецификации материалов и предметов более тщательно, чем то полагается и является примером экономии у всех наций, а, следовательно, и свойственной Конродам, как отцам и матерям своей нации в большей степени, чем любым германским персонам. Впрочем, и об этом я уже много писал! Поворотимся же к Бурбонам и к размышлениям моим сегодняшним, кои я наподобии Вильгельма собирался облечь в переписывание государственного протокола, призрев волнения мои и жены над хворающим сыном, что тоже было немалым моим переживанием в сей день.
Его Светлость князь Александр Александрович Распутин, коий по волей нашей надзирает за государственными пенитенциарными учреждениями, доложился нам в субботу на Государственном совете о новых планах по укомплектованию пенитенциарных учреждений столовыми приборами, обмундированием и сухими продуктами для питания и гигиены. Также многая мыслей изложил он нам о необходимости замены мебельных комплектов и спальных принадлежностей в призиональных помещениях. Тут уж я перейду к переписыванию протокола, с коим сверился перед удалением домой, чтобы записи мои, сделанные на Совете, не оказались для потомков и наследников поводом к неверному информированию окружающих и себя. Все-таки одно расхожд
|
